Рядовой "Бессмертного полка"
Движение «Бессмертный полк» олицетворяет кровную связь истории семьи с историей страны. Почувствовал эту связь во всей полноте после возвращения Крыма в состав России.
Шествие «Бессмертного полка» в Москве в 2015 г. Фото с сайта: http://www.moypolk.ru/
Сам я уже не молод и не легок на подъем. Шествия участников «Бессмертного полка» наблюдал по телевизору. Но вот мои дети отнеслись к этим мероприятиям с бóльшим энтузиазмом. Прошлым 9 мая приняли участие в таком шествии по улицам Севастополя. Почему именно в этом городе? Потому что их дед, мой отец, Валерий Леонидович Мальцев, погиб на подступах к городу 7 мая 1944 года рядовым, как раз в день штурма Сапун-горы.
Фрагмент диорамы «Штурм Сапун-горы 7 мая 1944 года»
Перед поездкой в Крым дети оформили на мое имя сертификат за участие в проекте «Бессмертный полк», посвященном Победе в Великой Отечественной войне 1941-1945 г.г. Для оформления они взяли у меня фото отца и похоронку, В документе значится, что благодаря мне (хотя заслуга принадлежит и моим детям) отец записан в «Бессмертный полк».
Я родился в начале 1942 года, и отца, естественно, не видел. В память от него остались упомянутая похоронка, рассказы матери и старшей сестры, уже покойных. Детям пересказывал о нем то, что слышал и знаю. А знаний вначале о месте и обстоятельствах гибели отца практически не было. Их прибавилось после издания в 1995 году третьего тома Севастопольской городской Книги памяти. В нем было продолжено поименное перечисление списка воинов, погибших, умерших от ран и пропавших без вести в период героической обороны Севастополя 1941-1942 гг. и освобождения города в 1944 году (независимо от места их рождения и места призыва).
Худ. А. А. Дейнека. Оборона Севастополя, 1942. Государственный русский музей, Санкт-Петербург
В Книге памяти значилось, что отец был похоронен в районе высоты 125,7 в 100 метрах севернее железной дороги. Мой крымский приятель через знакомого топографа (или геодезиста) даже раздобыл карту этого места, сопроводив ее замечанием, что никаких признаков захоронений там нет. Он высказал предположение, что всех погибших солдат перезахоронили в братской могиле где-нибудь неподалеку. Это «где-нибудь», видимо, находится в долине реки Бельбек. (http://www.proza.ru/2011/11/18/1366).
Дети посетили это место и положили букетик цветов к подножью памятника воинам 315-й Мелитопольской Краснознаменной ордена Суворова стрелковой дивизии, погибшим при штурме Мекензиевых гор в апреле-мае 1944 года. Я сделал то же самое вслед за ними через две недели. Во всяком случае, стало ясно, что отец участвовал в освободительном штурме Севастополя в составе подразделений 2-ой гвардейской армии, наступавшей с северной стороны. Раньше мне казалось почему-то, что он погиб в начале штурма Сапун-горы с южной стороны в качестве рядового одного из подразделений Приморской армии. Но дело в том, что и части 2-ой гвардейской армии наносили в это же время отвлекающий удар.
Памятник воинам 315-й Мелитопольской стрелковой дивизии, Севастополь. Фото: Виталий Ходин
Почему меня так волнуют эти подробности? Видимо, мои чувства и переживания сочтут ничтожными либералы-западники, переименовавшие движение «Бессмертный полк» в акцию «Бессмертный барак». Но такие чувства и переживания отнюдь не чужды миллионам сограждан, потерявших в войну своих близких и не отделяющих историю семьи от истории страны. Нельзя выразить их настроения более эмоционально и точно, чем это сделал в своем рассказе «Сапун-гора» писатель-луганчанин Владислав Титов.
В его рассказе, опубликованном «Литературной газетой» в 1967 году, речь идет о посещении диорамы «Сапун-гора» в Севастополе пареньком, чей 20-летний старший брат погиб в боях за освобождение города. Воссозданная в диараме картина ожесточенных кровопролитных боев рождает в экскурсанте обостренную потребность узнать место и обстоятельства гибели старшего брата, которого он уже пережил на несколько лет:
«Может под этим дотом? О чем думал в тот миг? Страшно было? Успел ли вспомнить маму, меня?.. Нет, я должен знать, где он упал. Я хочу постоять на том месте. Там я пойму что-то очень важное для себя».
За этими мыслями и переживаниями следуют другие…
«Говорят, есть зов крови. Черт его знает, есть ли он! Если есть, я должен почувствовать, где он упал. А может, вообще глупо искать. Нет, не глупо. Я должен там что-то понять. Что?.. Жизнь? Да, жизнь. А разве я ее не понимаю? Не все. Почему было так?.. Зачем я на этой земле? Что мне надо от жизни и жизни от меня?.. Сердце должно понять. Может, я усложняю? А они?.. Вон те двое (два выживших фронтовика рядом с рассказчиком)? Как думали тогда? Просто? Сложно? Да, по полочкам не разложишь… Вот он, дот. И пулемет. И смерть. И надо было вставать и идти на него. А там семья: жена, дети, мать… и восходы солнца, и заходы, и роса на траве, и рокот моря, и друзья… Вставали и шли. Закрывали грудью друзей и дот. Сознательный шаг в небытие. Просто или сложно?»
Рассказчика посещают и такие мысли:
«Интересно, жив ли тот убийца моего брата? Поговорить бы с его сыном. Всего один вопрос: что думает он, мой ровесник, о своем отце, о том поколении?»
Диорама «Штурм Сапун-горы 7 мая 1944 года», вид снаружи, Севастополь
Смерти на поле боя предшествовали 37 лет жизни отца. Что это была за жизнь?
Он был, как и я до пенсии, журналистом. Мать рассказывала, что по заданию редакции газеты «Красный Крым» отец выезжал осенью 1939 года в Западную Украину, где осуществляла освободительную миссию Красная армия. Вспоминала, что по возвращении из служебной командировки был опубликован в газете подвал с его очерком под названием «Карпаты». Я попытался отыскать в архивах газеты этот очерк…
Листая пожелтевшие страницы старых газет, окунулся в атмосферу довоенного Крыма. Вот странное опровержение редакции газеты в номере за январь 1940 года. В нем сообщается, что в «Красном Крыму» за октябрь и ноябрь 1937 года директора совхоза «Алушта» тов. Смаилова обвиняли в сокрытии своего социального происхождения, засорении аппарата чуждыми элементами, разбазаривании государственных средств. Проверка не подтвердила обоснованность таких обвинений.
Надо же было ждать три года для их опровержения!
В культурном разделе подвергается критике рассказ «Чичек» Юсуфа Болта, опубликованный журналом «Эдебият ве культура». Рассказ характеризуется как «никчемный и бессодержательный». Критику представляется неуместной увлеченность писателя обаянием цветов и национальным колоритом во время напряженных будней социалистического строительства.
В других статьях комментируются выступления и новации на театральной сцене А. Добкевича, А. Перегонец, Н. Барышева и т.д. Комментарии даются в будничной профессиональной манере, без особых эмоций. Нет и тени почтения к будущим героям-подпольщикам, актерам Симферопольского театра, погибшим в конце фашистской оккупации Крыма.
Иногда встречаются заметки Н. Лугового, бывшего до войны секретарем Зуйского райкома ВКП (б), П. Ямпольского, зав. Сельскохозяйственным отделом Крымского обкома ВКП (б), И. Генова, бывшего председателя райисполкома Красноперекопска, затем Ялты и Белогорска. Они пишут о рутинных, хотя и злободневных проблемах, ничем не обнаруживая свою будущую роль партизанских вожаков.
Наконец, обнаружил несколько образцов творчества отца. Они, конечно, мельче по масштабу в сравнении с именитыми партийцами. Отец оставался беспартийным, но происходил из интеллигентной семьи, имел образование, и тем был востребован в эпоху кадровой текучки в газете. В статье «Растут будущие изобретатели, ученые» за январь 1936 года он пишет о Втором Всекрымском слете юных техников, где отметился лучшей моделью ученик 7-го класса первой ялтинской средней школы, пионер Музаир Мустафаев и юная опытница Надя Белякова. Одного поощрили поездкой в Москву, другую – экскурсией по Южному берегу.
В статье «Где выгладить костюм?» отец обсуждает вопросы развития промысловой кооперации. Симферополь, начинает он, с его более чем стотысячным населением не имеет до сих пор ни одной мастерской, в которой можно было бы в течение получаса выутюжить, почистить костюм, починить верхнюю одежду.
Не обходит он стороной вопросы развития альпинизма в Крыму. В статье «На высоты Роман-Коша» он цитирует опытнейшего альпиниста Крыма В. В. Лоренца, совершившего восхождения на Монблан, Эльбрус и ряд вершин австрийских Альп. Тот говорит, что таких спортсменов на полуострове можно пересчитать по пальцам. «Их всего четыре: Мясников, окончивший недавно симферопольский автодорожный техникум; Цапов – студент мединститута, одна девушка и я». Между тем, значок альпиниста, значок ГТО и значок «ворошиловского стрелка» - три внешних отличия, которые должны характеризовать действительно полную боевую готовность к труду и обороне.
Вид на горы Роман-Кош с первала Гурзуфское седло
Пробует отец перо и в сфере фельетонистики. Свой «маленький фельетон» он озаглавил «Душа простора просит» с подзаголовком (почти трагикомедия в двух действиях с прологом и эпилогом). Здесь повествуется в ироничной манере о директоре Ишуньской МТС Брагине, который возмущается «выговором за нераспорядительность и провал ремонта в срок», в то время как он предостаточно нараспоряжался изданием приказов и распоряжений. Директор решил развеяться поездкой в Симферополь под предлогом сопровождения кузнеца Мамисова, едущего в город за путевкой в санаторий.
По пути приятели напиваются в буфете джанкойского вокзала вместе с работником Богемской МТС Коломийским, кузнец начинает буянить и материться. Дежурный по вокзалу и дежурный стрелок доставляют пьяную компанию в соответствующий кабинет, где на буянов составляется протокол и налагается штраф по 30 рублей. На попытки дежурного пристыдить Брагина, тот оправдывается, в кой, мол, веки удалось вырваться из глуши на волю. В эпилоге, как и в прологе, директор недоумевает, почему его винят в провале подготовки к севу. Вот такой незатейливый сюжет.
Наконец, я набрел на то, что искал. Правда, очерк назывался не «Карпаты», а носил заголовок «Старое и Новое». «Тому, кто побывал в городах и селах Западной Украины сразу после прихода частей доблестной Красной Армии, - пишет автор очерка,– теперь особенно ощутительной становится разница между укладом жизни, который существовал тогда, и потоком новых фактов и явлений. Новые, советские факты, жизненные явления быстро вытесняют все старое. И особенно ярко это проявляется в области культуры».
Отец шлет корреспонденцию из города Станиславова, который теперь именуется Ивано-Франковском. Ему кажется странным то, что нас после крушения СССР в 1991 году вовсе не удивляет. «Как-то странно звучат здесь для приехавших из других областей СССР, – отмечает он, – слова «гимназия» и «лицей». Внешне многое в гимназиях как будто осталось таким, каким было несколько месяцев назад. На самом же деле преподавание в гимназиях ведется по новым программам, украинский язык введен, как обязательный для изучения предмет».
Приметы нового наблюдаются повсюду. До 17 сентября в Товмачевском районе Станиславовской области 60 процентов трудящегося населения было неграмотным, а вместе с тем 100 учителей не имело работы. Сейчас в Товмачевском районе открыто много новых школ, в которых занимаются свыше пяти тысяч новых учеников. Кроме того, в районе организовано 8 вечерних школ для взрослых. В селах этого же района создано около 100 новых библиотек и 80 читален.
До прихода на территорию Западной Украины частей Красной Армии в Станиславовском воеводстве выходило всего 2-3 газеты на польском языке. Теперь в советском Станиславове выходят две газеты на украинском языке, а в Станиславовской области издаются одиннадцать районных газет и две городских… Большинство частновладельческих книжных магазинов бойко торгуют советской литературой на украинском, польском, русском, еврейском языках. Большой спрос наблюдается на учебники украинского и русского языков, на польско-русские и польско-украинские словари.
Отца интересует деятельность на частных предприятиях рабочих комитетов, которые в отдельных случаях сами руководят предприятием вместо хозяйчиков, сбежавших в Румынию вместе с польской шляхтой. Так, рабочий комитет ватной фабрики Мендельсона успешно наладил на предприятии производство. Кроме того, на работу были приняты не только 10 рабочих-украинцев, уволенных незадолго до прихода в Станиславов Красной Армии, но и взято 24 новых рабочих.
Владелец фабрики «пан» Мендельсон, еще недавно увольнявший за малейшее недовольство снижением зарплаты, теперь по требованию рабочего комитета повысил ставки на 60 процентов, а рабочим, занятым на вредном производстве, – на 100 процентов. По инициативе рабочего комитета при фабрике организован кооператив, снабжающий рабочих товарами первой необходимости. Сейчас фабрика работает на полный ход, вырабатывая вату, пряжу и фитили для свеч. Вообще в городе почти не осталось предприятий, не пущенных в ход. Работают паровозо-вагоно-ремонтный завод и другие предприятия. С каждым днем в городе и области уменьшается количество безработных.
Автор очерка посвящает несколько добрых слов заботе о детях. По его словам, они находятся в центре внимания всей общественности, о них заботятся временные самоуправления, крестьянские комитеты и т.д. В Станиславове на одной из улиц в центре открыли первый в городе детский сад. Чистые, светлые, уютные комнаты, украшенные портретами товарищей Сталина, Молотова, Ворошилова и Хрущева, масса игрушек, вкусная, питательная пища – все это несказанно радует матерей, ежедневно перед уходом на работу, приводящих сюда своих малышей.
Заключает отец свой очерк словами: «Бурлит ключом новая жизнь в городах и селах Советской Западной Украины, с каждым днем все быстрее старое заменяется новым и превращается в достояние прошлого, о котором с отвращением вспоминают трудящиеся».
В сертификате за участие в проекте «Бессмертный полк», оформленном на мое имя, содержится призыв продлить чреду славных дел и рассказать о проекте друзьям, знакомым, чтобы и они помогли потомкам найти родные имена в истории. Надеюсь, этому поспособствует моя статья на портале «HISTORICUS».
Автор: С. Мальцев, [email protected]
Обсудить на форуме