Украинская трагедия и выбор России
Те, кто полагали, что расстрел Ельциным парламента в октябре 1993 года, определил окончательно социально-экономический выбор России, несколько поторопились с выводом.
Это событие отнюдь не разрешило проблему выбора. А украинская трагедия еще более ее обострила. Чтобы понять, почему, - следует трезво взглянуть на последствия этой трагедии во внутриполитическом и международном контексте.
Расстрел парламента в Москве, октябрь 1993 г.
Возвращение Крыма в лоно России явилось не просто результатом импровизации или смелого решения президента Путина ради повышения своего рейтинга. Это был неизбежный шаг во спасение российского режима в сложившейся на Украине политической обстановке.
Всем известно отношение Путина к волеизъявлению крымчан до ползучего государственного переворота в Киеве в 2013-2014 г.г. Он не раз давал им понять, что судьба Крыма неразрывно связана с Украиной.
Подобную позицию он занимал, несмотря на очевидные настроения большинства населения Крыма в пользу возврата в состав России или получения реальной автономии в составе Украины, способствующей расширению связей с Россией.
Не могли сдвинуть Кремль с такой позиции и массовые протесты крымчан против проведения на полуострове американо-украинских военных маневров или заходов в крымские порты военных кораблей США.
Это порождало даже некоторое разочарование среди крымчан политикой Кремля.
Но ведь не президент Путин разрушал СССР и передал Крым в состав Украины. Он возглавил государство в условиях новой политической реальности, в условиях распада СССР и выхода из него Украины вместе с Крымом.
Он четко определил свою позицию в условиях этой реальности: соглашение по СНГ с бывшими союзными республиками - всего лишь средство «цивилизованного развода», постсоветское пространство – арена свободной конкуренции за влияние.
В таких условиях политическая поддержка чаяний крымчан при всей ее обоснованности историческими и цивилизационными связями Крыма с Россией, при всей важности для России сохранения военно-морской базы в Севастополе означала бы принесение в жертву добрососедских отношений с Украиной.
Это была бы совершенно недопустимая и неприемлемая жертва. Это было бы изменой по отношению к дружественному государству, явной демонстрацией экспансионистских амбиций Москвы и неуважения международного права. Это неизбежно привело бы к разрыву украинско-российских отношений и серьезному осложнению международной обстановки.
Узурпация власти в Киеве антироссийскими силами при поддержке Запада кардинально поменяла ситуацию. Россия была вынуждена реагировать на откровенно враждебные действия узурпаторов в нарушение ряда соглашений, регулирующих отношения между двумя государствами, в том числе Договора о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между РФ и Украиной от 31 мая 1997 года.
Б. Ельцин и Л. Кучма подписывают «Договор о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Российской Федерацией и Украиной», 31 мая 1997 г.
В обстановке хаоса после февральского государственного переворота на Украине отказ в помощи крымчанам, которым угрожали насилие и террор украинских шовинистов в союзе с экстремистской частью крымско-татарского руководства, был бы чреват для Кремля полной утратой доверия со стороны большинства населения России, возможным крахом европейской и даже капиталистической ориентации страны.
Скорее всего, в такой обстановке к власти в России могли бы прийти отнюдь не либералы, но силы, совершенно не способные к партнерству с Западом.
Рассчитывая на понимание Западом подобных обстоятельств, Кремль решился на удовлетворение пророссийских чаяний крымчан с соблюдением всех юридических процедур, с проявлением максимума сдержанности и осторожности.
С той же целью он приложил все возможные усилия для нейтрализации попыток пророссийских сил Левобережья воспользоваться феноменом Крыма в борьбе против киевской хунты.
Начать с того, что российское руководство по примеру Запада признало некоей «революцией» шабаш львовских громил на киевском евромайдане. Оно полностью изолировало легитимного президента Виктора Януковича и после непродолжительной паузы отказалось считать киевскую хунту в лице агентов влияния США нелегитимной.
7 мая 2014 года Владимир Путин на пресс-конференции с председателем ОБСЕ Дидье Буркхальтером обратился к федералистам Луганска и Донецка с просьбой перенести намеченные на 11 мая референдумы об отделении от Украины самопровозглашённых Донецкой и Луганской народных республик. Также он указал на то, что проведение досрочных президентских выборов на Украине 25 мая является «движением в правильном направлении».
Со вздохом облегчения Кремль отнесся к итогам выборов на Украине, считая этот фарс достаточным основанием для признания законным правительство организаторов государственного переворота.
В то же время он процедил сквозь зубы всего лишь уважение к итогам референдумов о самоопределении и выборов в ЛНР и ДНР, подчеркивая свою заинтересованность в сохранении единства Украины на федеративных началах. То же относится к выборам в обеих самопровозглашенных республиках.
Еще раньше Путину удалось склонить лидеров ДНР и ЛНР к согласию на перемирие с Киевом и участие в поисках политического урегулирования на встречах, проходивших в Минске по инициативе президента Белоруссии А.Г. Лукашенко. Этому способствовала некоторая пробуксовка успешной военной операции ополченцев против украинских войск.
5 сентября в Минске после переговоров было достигнуто соглашение о прекращении огня.
После вступления в силу режима прекращения огня обе стороны конфликта неоднократно обвиняли друг друга в его нарушении. Вплоть до окончания первой декады декабря обстрелам украинских карателей подвергались жилые районы Донецка, других городов и поселков ДНР и ЛНР. Они привели к многочисленным жертвам среди мирного населения. Киевские власти, пользуясь циничной и лицемерной поддержкой Запада, приняли ряд мер по экономическому удушению самопровозглашенных республик, ведущих к гуманитарной катастрофе.
Словом, то, что надвигалось в Крыму в качестве потенциальной угрозы, превратилось на Донбассе и Луганщине в жуткую реальность. Усложнилось и положение Кремля. Ему не помогали ни гуманитарные конвои, ни российские добровольцы, ни опека украинских беженцев. Его усилия, направленные на достижение некоего правового консенсуса с Западом, наталкивались на глухую стену и вызывали в ответ лишь ужесточение санкций.
Запад ясно дает понять, что рассматривает постсоветское пространство на манер колониального заповедника, по примеру, того, в котором европейские державы устраивали в Х1Х веке охоту на африканцев. Он уверен в том, что Россия не сможет противостоять его мощи, объявляя на постсоветском пространстве свободную конкуренцию за влияние. По его понятиям, международное право – это право сильного. А силу может побороть только сила.
На Западе стремятся внушить Кремлю простую истину, которая заключается в том, что мир, разумеется, капиталистический мир, невозможно изменить. Самостоятельное гармоничное развитие в отдельно взятой стране иллюзорно. Капиталистическая система иерархична, подобно финансовой пирамиде. США играют в ней роль системообразующего центра, который, господствуя в системе, является одновременно гарантией ее существования. В этом суть капиталистической глобализации.
Митинг в поддержку Референдума в Крыму
Раз Кремль принял от ельцинского режима курс на вхождение в мировую (то бишь, капиталистическую) экономику, то нечего терпыхаться. Надо жить по законам этой экономики и следовать в русле политики системообразующего центра. Ведь Россия не в состоянии диктовать цены на нефть и влиять на курс доллара.
Попытки вырваться из этой парадигмы, смехотворны. Обеспечить мобилизацию путем предоставления «предпринимателям» в бизнесе любого уровня либерального режима невозможно. Получится лишь то, что т.н. бизнесмены, наживавшиеся в период благоприятной экономической конъюнктуры, будут продолжать наживаться и во время кризиса. Расчеты на их патриотизм и самопожертвование весьма зыбки.
Вырваться из стагнации или кризиса посредством монетаристских методов Центробанка тоже нереально.
Когда речь заходит о мобилизации, сразу же раздаются вопли либералов о ГУЛАГе – символе демонизации советской пеницитарной системы, внедренном Солженицыным. Однако ГУЛАГ был не просто проявлением чьей-то злой воли, но средством выживания страны в особых исторических условиях, к которым нет возврата.
Вообще же, упования же на мобилизующие потенции кризиса просто нелепы. Кризис кризису рознь. Один становится циклом в цикличном развитии капитализма, другой ведет к войне. Социал-демократам еще до Первой мировой войны было очевидно, что капитализм – это война как продолжение конкуренции иными средствами.
С человеческим организмом происходит, примерно, то же самое. Один кризис ведет к выздоровлению, другой – к инфаркту и летальному исходу. А то, что кризисы капиталистического мира участились, ни у кого не вызывает сомнения.
Присягнув «мировому сообществу», Россия, по мнению западных политологов, должна расстаться и с идеей разграничения сфер влияния и признать глобальные интересы США, без которых мир может двинуться по другому, некапиталистическому пути.
Такое разграничение было жизнеспособно в эпоху противоборства СССР и США, а сейчас складывается в отношениях США с Китаем, поскольку политическая и социально-экономическая ориентация правящей там компартии несовместима с ориентацией олигархической элиты США. Именно это прочерчивает красную линию, которую нельзя переступать. Россия же должна довольствоваться тем, что занимает одно из ведущих мест на периферии капитализма.
Вряд ли Кремль не понимает всего этого. Линию обороны против вызовов эпохи он выстраивает на судорожных усилиях в целях создания благоприятного инвестиционного климата, насаждении патриархальной религиозно-националистической идеологии и шельмовании советского социалистического эксперимента. Разумеется, эта линия мало способствует консолидации общества и устранению угроз, исходящих от капиталистической глобализации.
Черного кобеля западного империализма не отмоешь до бела. Тем более, сейчас, когда Россия превратилась в результате либерального переворота 1991 года из сверхдержавы, влияющей на судьбы мира, в объект посягательств США. Пытаясь переформатировать российскую власть в своего подручного изнутри, Вашингтон использует для этого и внешнее давление, опираясь на помощь украинских, грузинских, молдавских и прочих шовинистов.
Однако США и НАТО при всей их кажущейся неодолимой мощи действуют вопреки объективному ходу истории. Нынешние события, будто оправдывают прогноз В.И. Ленина, хотя он и был высказан им в одной из последних работ еще в 1923 году.
«Исход борьбы зависит, в конечном счете, от того, что Россия, Индия, Китай и т.п. составляют гигантское большинство населения. А именно это большинство населения с необычайной быстротой втягивается в последние годы в борьбу за свое освобождение, так что в этом смысле не может быть и тени сомнения в том, каково будет окончательное решение мировой борьбы. В этом смысле окончательная победа социализма вполне и безусловно обеспечена».
Автор: Мальцев С. В.