Новости истории

05.02.2020
В результате деятельности черных археологов, охотящихся за сокровищами генерала Ямаситы, на филиппинском острове Панай увеличился риск оползней.

подробнее...

03.02.2020
При строительстве автомагистрали в Восточной Чехии обнаружен древний колодец, которому больше 7,5 тысяч лет. Это древнейшее из достоверно датированных деревянных сооружений в мире.

подробнее...

01.02.2020
Еще одна находка из трюма затонувшего в XVII в. голландского судна. На этот раз фрагмент шелкового ковра.

подробнее...

Форум

Рассылка от Историка

Рассылки Subscribe.Ru
Новости истории. Самые обсуждаемые исторические проблемы
 
 
 
 
Канал Историка в Яндекс-Дзен
 
 
 
Сообщество читателей. Обсуждение книг и фильмов

Руки - «второе лицо»

Советской писательнице Галине Серебряковой довелось встречать и наблюдать двух знаменитых английских писателей Герберта Уэллса и Бернарда Шоу.
«Англичанин Уэллс,— пишет она,— со свекольно-красными щеками, рыжеватыми, жирно примазанными волосами и торчащими усиками, коренастый, спокойный, самодовольный, являлся полнейшей противоположностью легко возбуждающемуся, подвижному, всегда как будто изнутри освещенному ирландцу Шоу. Особенно разнились их руки: немного коротковатые, красные, полные у Уэллса и бледные, острые, с длинными, большей частью неспокойно двигающимися костлявыми пальцами у Шоу» (Г. Серебрякова, Странствия по минувшим годам, М., «Московский рабочий», 1963).
А вот что подметил А. М. Горький в облике нашего великого Л. Н. Толстого:
«У него удивительные руки — некрасивые, узловатые от расширенных вен и все-таки исполненные особой выразительности и творческой силы. Вероятно, такие руки были у Леонардо да Винчи. Такими руками можно сделать все» (М. Горький. Собрание сочинений в 30-ти томах, т. 14, стр. 254).
В обоих случаях даны яркие словесные портреты, вполне приложимые к произведениям пространственных искусств.
Руки — важнейшая деталь портретной характеристики. Недаром их называют «вторым лицом». Способные выражать очень многое — характер, возраст, темперамент, здоровье, профессию, физическое и душевное состояние, — они действительно порой говорят о человеке больше, чем его лицо.
Рука ребенка и старика, скрипача и доярки, тунеядца и труженика. Руки худые, пухлые, выхоленные, натруженные, хрупкие могучие, руки молящие, отвергающие, руки, которые поддержат, укроют и направят...
Обратитесь к полотнам великих портретистов прошлого. В «Тайной вечере» Леонардо руки всех апостолов лежат на столе. Каждая рука — уже портрет человека! Или посмотрите на персонаже полотен Ван Дейка. У каждого из них тонкие, длиннопалые руки, изысканном изяществе самих форм и пропорций — наглядная биография человека. Биография аристократической знати, увиденно глазами наблюдательного придворного художника.
Сравните их с нашими современниками. Близкий пример — персонажи живописца М. В. Нестерова. Кому не запомнился ег портрет великого физиолога И. П. Павлова, протянувшего вперед свои сухие, крепко сжатые в кулаки руки? Они как бы символизируют жизненный девиз ученого: соединить «голову с руками», то есть теорию с практикой.
 
 
Ольга Игнатович. Руки Образцова 
 
 
Найдя этот индивидуальный жест, Нестеров не сразу решился оставить его на холсте — он опасался, что не все согласятся с таким истолкованием образа. Художник пишет в своих мемуарах:
«Самым рискованным в моем портрете были два положения: темный силуэт головы на светлом фоне и руки, сжатые в кулаки. Повторяю, жест характерный, но необычный для портрета вообще, да еще столь прославленного и старого человека, каким был Иван Петрович. Однако как-то все с этим не только примирились, но, когда я, колеблемый сомнениями, хотел «жест» заменить иным положением рук, все запротестовали, и я, подчиняясь внутреннему велению и желанию окружающих, остановился на этой своей первоначальной мысли» (М. В. Нестеров. Давние дни, М., «Искусство» 1959. стр. 33).
Необходимо заметить, что большинство портретов кисти Нестерова написаны с руками (портреты братьев Кориных, В. Васнецова, И. Шадра, А. Северцова, С. Юдина, Е. Крутиковой, В. Мухиной, К. Дзержинской). Одно время даже возникала мысль сделать выставку нестеровских «портретных рук»,— настолько они поражают разнообразием характеристики.
Изумительным мастером писать руки был Репин. На его полотнах они имеют такое же значение, как и лицо. Посмотрите хотя бы на руки Ивана Грозного со вздутыми венами.
— Когда я смотрю на его картину «Иван Грозный»,— говорил художник А. М. Герасимов,— меня всегда невольно останавливают руки царевича. Художник изобразил только концы четырех пальцев, и тем не менее вы сразу чувствуете, что эти пальцы в предсмертной судороге схватили руку убийцы (А. В. Виннер. А. И. Лактионов. Техника советской портретной живописи. М., Профиздат. 1961, стр. 42).
Руки могут служить самостоятельной темой произведения. Они не раз становились объектом отдельного изображения. Выдающийся французский скульптор Роден изваял кисть руки и назвал свою работу «Рука творца». Пропорции этой руки, линии пальцев, ожившие в камне, восхищают нас не меньше, чем иные многофигурные композиции...
Творческая проблема изображения рук имеет первостепенное значение и в искусстве фотопортрета. Лучшие его мастера умели отлично показывать руки своих моделей. Дэвид Октавиус Хилл был первым фотохудожником, включившим руку в портретную композицию. Это произошло в 1845 году. Ему последовали Надар, Диздери, Кэмерон и другие. В наши дни талантливым мастером фотографирования рук проявляет себя известный канадский фотопортретист Юсуф Карш.
Из советских фотохудожников надо назвать прежде всего М. С. Наппельбаума, успешно работавшего над композицией портретов с руками. Завершенности его произведений во многом способствовало верное понимание роли рук в архитектонике кадра. Они были для него не просто изобразительным элементом, а необходимым условием психологической характеристики.
 
 
Е. Кассин. Вода пришла в пустыню 
 
 
«Мне приходилось встречать людей,— пишет М. С. Наппельбаум,— у которых руки находились в резкой дисгармонии с их общим обликом. Однако при дальнейшем знакомстве оказывалось, что именно руки вернее, нежели лицо, характеризовали того или другого человека».
Руки, ставшие активным компонентом портретного изображения, значительно усиливают смысловой подтекст образа. «Я сделал два погрудных снимка,— вспоминает мастер о своих портретах Н. К. Крупской.— Но, отойдя с аппаратом немного назад, вдруг увидел на матовом стекле руки Надежды Константиновны, так спокойно положенные на колени. Я понял, как великолепно довершают образ эти морщинистые, трогательные, заботливые руки большого человека, прожившего такую трудную и красивую жизнь» (М. С. Наппельбаум.От ремесла к искусству, стр. 80).
Заслуживают внимания и чисто профессиональные указания Наппельбаума. Опытный художник предупреждал, что в фотопортретах нужно уметь находить место рукам не только своей формой, но и положением. Подобно лицу, они должны выражать своеобразие индивидуального облика человека. «Укладывая каждый раз руки по-разному, можно добиться их чрезвычайно выразительной «позы», что, кстати сказать, ему самому вполне удалось в портрете Анри Барбюса.
 
Евс. Бялый. Мелодия 
 
 
По мнению Наппельбаума, «особенно нужна бывает рука в поясном портрете мужчины, где три четверти площади занимает глухой, однотонный пиджак. Рука, держащая книгу, очки или иной предмет, а иногда и жест, соответствующий данному характеру, оживляет такую картину...».
В приведенных примерах речь шла о студийной съемке, подразумевающей предварительную режиссуру. Этими общими указаниями не следует пренебрегать и при фоторепортаже. Хотя личное мастерство не поддается преемственности, тем не менее каждый работающий в традициях реалистического фотоискусства может немало почерпнуть полезного из богатого творческого опыта предшественников.
 
 
 
Г. Эрфурт. Профильный портрет (1929) 
 
 
Чехословацкий фотожурналист Иржи Плахетка как-то посетил в Ереване мастерскую М. С. Сарьяна. «Сознаюсь честно,— рассказывает Плахетка,— я вовсе не был намерен там снимать, а хотел все уделенное мне время посвятить разговору об искусстве и знакомству с картинами. Но встреча затянулась дольше,-чем ожидал. Когда я стал разглядывать картину, Сарьян сел в кресло и начал рисовать. Меня больше всего поразили его руки — красивые руки труженика, с крепкой, как у орла, хваткой. Мне показалось, что именно в них — история  пройденного художником пути, ярко выражены черты его характера. Я присел на корточки и быстро вскинул аппарат...
Как ни странно, опять же руки, красивые, благородные, трудовые руки привлекли мое внимание, когда старый питерский рабочий рассказывал экскурсантам перед Музеем Революции в Ленинграде о штурме Зимнего. Только немногим позже я всмотрелся в его лицо, умное, светлое лицо человека, который прожил жизнь не зря» (Иржи Плахетка, Не улыбайтесь! — «Советское фото». 1963, № 7).
Разнообразие человеческих чувств и мыслей проявляется среди прочего в жестах, движениях рук. Лессинг верно заметил в «Лаокооне»: «Самое выразительное лицо кажется без движения рук незначительным».
Эти движения подчас неприметны, но они раскрывают собой все оттенки душевного состояния: порыв, уверенность, сосредоточенность, спокойствие,усталость.
Руки особенно много говорят о человеке в условиях его профессионального труда. Допустим, взята тема — сборка чайного листа. Здесь, независимо от выбора сюжета, образ раскрывается не столько через внешний облик сборщиц, сколько через их трудовые навыки — ловкость и сноровку быстрых рук.
От жанрового портрета требуется жизненность обстановки. Ее подтверждают взаимоотношения действующих лиц, их позы, жестикуляция. В этой главе нашей книги приводятся разные по темам снимки. Но что в них общее? Действия рук. Они — тот активный элемент, который составляет содержание сюжетов.
 
 
Л. Устинов. Труженник 
 
В ряде случаев съемка рук просто обязательна. Как бы мог фотограф изобразить молодого музыканта за игрой на виолончели, не показав его рук? Снимок Евсея Вялого «Мелодия» не претендует на глубокое раскрытие портретного образа, но плавные движения гибких пальцев юноши подсказали автору тему творческой увлеченности и вдохновения.
Конечно, не всякое изображение рук оправдывает себя. Другой автор, решая схожую тему, вынес кисть скрипача на передний план. Что же мы видим? Сжатые пальцы, застывшие в кулаке. Их грубая, крупная форма подавляет собой весь кадр.
Индивидуальный фотопортрет в сравнении с групповым, сюжетным более статичен. В нем преобладает не движение, а положение рук. Правильно найденное и гармонирующее с общим обликом персонажа, оно заметно оживляет композицию. Портрет с руками обогащает образ: он добавляет то, чего недостает выражению лица.
Разве не убеждает в сказанном профильный портрет работы известного немецкого фотохудожника Гуго Эрфурта? Именно руки, их форма и положение, определили собой социальный тип человека. А такая деталь, как перстень на безымянном пальце, исчерпывающе завершила его характеристику.
Иное решение образа своего современника нашел советский фотожурналист Лев Устинов в портрете старого латыша. Многозначащи поза, жест и лицо труженика. Но еще выразительнее руки, ставшие основой композиции. Тяжелые, жилистые руки много потрудившегося на своем веку человека здесь не только типическая черта, но идейный стержень сюжета.
 
 
 
Н. Лаврентьев. Н. Н. Асеев 
 
Надо думать, что точка съемки, преувеличившая пропорции, фактурность оптического рисунка выбраны сознательно.
За автором всегда остается право использовать технические средства по своему усмотрению. Смело и оригинально распорядился освещением фотолюбитель Н. Лаврентьев в портрете Николая Асеева (кстати сказать, это последнее прижизненное изображение поэта). Руки в центре кадра, но они не заслоняют лица. Спокойное и гармоничное переплетение пальцев — характерный индивидуальный жест. Обычно так и держал поэт руки при разговоре. Моделированные мягкой светотенью, они как бы напоминают о мягком душевном складе человека. Таким и был Асеев в жизни...
Старые мастера портретной фотографии уделяли большое внимание съемке рук. В дореволюционной фотолитературе можно найти немало статей, специально посвященных этому вопросу. Некоторые из них не потеряли своего интереса и сейчас.
Известный в начале века русский фотохудожник Б. И. Пашкевич (автор превосходных портретов композиторов Рахманинова и Глазунова, скрипача Могилевского, художника Мурашко) писал:
«Фотографы часто во избежание излишней возни дают своим моделям в руки различные предметы: книгу, карандаш, веер, спинку стула и прочее. Я не утверждаю, что этого нужно совсем избегать, но если уж приходится прибегать к таким «вспомогательным средствам», то необходимо по крайней мере создать какую-нибудь связь между человеком и той вещью, которую он держит, то есть чтобы выражение лица или поза всей фигуры объяснили зрителю, что именно делал или намерен делать человек с книгой, карандашом и т. п.
...Чтобы передать характер рук, нужно дать лишь общее впечатление от их формы, а излишняя резкость передачи может в художественном отношении испортить весь портрет. Поэтому руки на снимке должны быть приблизительно так же резки, как и лицо, но ни в коем случае не резче» (Б. И. Пашкевич. О руках на фотографическом портрете.— «Вестник фотографии». 1913, № 7, стр. 183-187).
Выступая против всяких инсценировок, надуманных поз, Пашкевич обрушивался на «красивое» расположение рук. Его замечания касались, разумеется, студийного портрета, но с ними следует считаться и при съемке без предупреждения.
Светотональный рисунок рук может спорить с лицом и отвлекать на себя внимание, если не соблюдена мера освещения. Даже квалифицированные фоторепортеры не всегда умеют вводить руки в кадр и композиционно подчинять их главному. Не секрет, что некоторые наши фотомастера, идя по линии наименьшего сопротивления, предпочитают даже вовсе не показывать рук, а то и «ампутировать» их при кадрировании увеличенного отпечатка. Это заметно обедняет композицию, лишая ее важного эмоционального акцента.
Фотографировать руки бесспорно трудно, но кто ставит себе задачу создать портрет, глубоко и полно раскрывающий образ человека как индивидуализированный характер, тот непременно должен преодолеть эту трудность.