Переход от дерева к камню и развитие архитектуры в VII—VI веках до н. э.
В VIII веке до н. э. в первых дорических храмах, строившихся из деревянных, большого сечения, брусьев и из кирпича-сырца, сложились основные элементы установившегося в дальнейшем типа: целла с пронаосом в антах и наружная колоннада с двухскатной крышей и фронтонами. Следующий, VII век до н. э.—период дальнейшего совершенствования эллинской архитектуры, — период, подготовивший эпоху классики. Это — период возникновения первых подлинно монументальных сооружений и разработки, хотя и незавершенной, всех основных форм и элементов храмовой архитектуры и дорического ордера. Дошедшие до нашего времени постройки VII века до н. э. (храм в Фермосе и др.) являются уже настолько зрелыми образцами периптера, что, несомненно, они должны были иметь целый ряд предшественников. Нужно думать, что в конце VIII и в начале VII века до н. э. было построено значительное количество храмов, до нас не дошедших. В этих постройках, быть может не сразу, а путем известных исканий, были выработаны основные формы периптера, характерные для эпохи поздней архаики.
В это же время широко распространились и новые строительные материалы: вначале терракота, затем тесаный камень.
Строительная керамика сыграла в развитии храма важную и многостороннюю роль. Начало применению терракоты в строительстве положили мастера коринфского круга.
Вскоре терракота стала применяться в строительстве очень широко: терракотовая черепица заменила кровельный настил из глины, терракотовыми облицовками коробчатого профиля стали защищать деревянные части перекрытия от сырости и загнивания, терракотовые детали стали важнейшим элементом декора, как пластического (в качестве украшений крыши: акротерии, антефиксы), так и цветового, поскольку все облицовки расписывались. В росписях господствовали темные тона (черный, коричневый, тёмно-красный) и применялся преимущественно геометрический орнамент. Более светлая гамма появляется несколько позже, нередко вместе с мотивами растительного орнамента (пальметтами и др.). Внедрение керамики обогатило полихромию эллинской архитектуры и подготовило последующую раскраску оштукатуренных каменных зданий.
Применение терракоты определило направление пластической разработки ряда деталей и форм.
Заполнение терракотой промежутков между торцами поперечных балок способствовало установлению неизменных традиционных элементов дорического фриза в форме чередования триглифов и метоп.
Таким образом, основные архитектурные элементы эллинских построек, которые позднее выполнялись из мрамора, сложились еще до перехода к строительству из мягкого камня, в эпоху дерево-сырцово-терракотового строительства Греции первой половины VII века до н. э.
Следующим этапом было усовершенствование техники обработки камня и переход к строительству каменных храмов. Сначала появляется высокий каменный цоколь, в то время как верхняя часть стен остается сырцовой (Герайон в Олимпии, храм в Фермосе, храм Аполлона в Кирене). Позже стены начинают целиком выкладывать из камня, однако техника кладки еще не развита. Далее появляются каменные колонны, вначале монолитные, позже из нескольких барабанов, соединяемых при помощи деревянных штырей. И, наконец, сооружаются первые» уже целиком каменные, пока еще небольшие здания; наиболее раннее из них — это сокровищница коринфян в Дельфах, при раскопках которой были обнаружены части самого раннего каменного архитрава, известного в эллинской архитектуре. Перекрывая небольшой пролет, строители коринфской сокровищницы первыми решились заменить деревянную балку каменным брусом.
Так во второй половине VII века до н. э. совершился в эллинском зодчестве переход к новому строительному материалу — камню мягких пород. Свойства его были поняты и использованы не сразу. Зодчие шли ощупью, и их представление о механической прочности и архитектурных возможностях камня формировалось не сразу. Сложившиеся в дерево-сырцовом строительстве формы и пропорции без изменения переносились в каменные. Поэтому в первых каменных храмах мы видим очень тонкие колонны (Для сравнения пропорций ордера в различных памятниках высота колонны с капителью (Н), так же как и интерколумний і(т. е. расстояние между колоннами у их основания), определяется по отношению к нижнему диаметру колонны (D), принимаемому за единицу. Пропорции фронтона определяются отношением его высоты к основанию) (Н=6,5 D в храме Афины Пронайи в Дельфах).
Они были расставлены очень широко в расчете на легкую деревянную балку архитрава и имели сильное утонение кверху, которое начиналось от самого стилобата, напоминая утонение ствола дерева.
Прежде чем найти свойственные камню пропорции, эллинская архитектура прошла через противоположную крайность, характерную весьма грузными формами: антаблемент становится очень тяжелым, достигая иногда половины высоты колонны (храм «С» в Селинунте); высота фронтона увеличивается; архитрав нависает над стволами колонн. Теперь это уже не повторение в камне форм деревянного бруса, а массивная конструкция, подчеркнуто выражающая нагрузку чрезмерно мощных опор. Колонны, в расчете на большую нагрузку, делаются тяжелыми и толстыми (в храме Аполлона с Сиракузах H колонн = 3,92 D ). Интерколумний, в особенности на торцовых сторонах, резко сужается (0,707 D в сиракузском храме и лишь немногим более 1 D в селинунтском и т. д.). Сооружения этой группы производят впечатление приземистости и тяжеловесной силы.
Деревянному зодчеству из-за неудобства обработки волокнистого материала было трудно создать в архитектурных деталях плавную кривизну линий и гармоничную округлость; тогда на помощь зодчеству пришла керамика с ее более податливым материалом. При переходе к строительству из камня керамические детали уже не могли играть прежней роли, а новые формы деталей, более свойственные камню, еще не были созданы. Вот почему легким пропорциям первых каменных храмов соответствовали суховатые линии профилей. Однако специфические формы и детали, характерные для греческой каменной архитектуры, сложились с поразительной быстротой. Это следует объяснить тем, что зодчество несомненно пользовалось традиционными формами деревянного строительства, перенося их в новый материал и опираясь при этом на художественный опыт ваяния и керамики. Архаические скульптуры и плавные очертания архаических сосудов могли способствовать разработке в каменном зодчестве новых архитектурных форм, тяжелых, но полных силы и пластичности (храмы Сиракуз, Селинунта, Пестума и в особенности характернейший в этом отношении храм архаической дорики — храм Аполлона в Коринфе).
Однако искания форм на этом не остановились. Экономическая и политическая обстановка конца VII и первой половины VI века до н. э. создавала новые, изменившиеся условия для развития архитектуры. Массовое применение рабского труда, связанный с ним рост производства, успехи морской торговли и колонизации быстро увеличивали имущественное неравенство. Широкие слои населения беднели. Многие свободные земледельцы и ремесленники попадали в кабалу. Это вызвало в VII и VI веках до н. э. обостренную социальную борьбу в городах, которая во многих случаях привела к свержению власти родовой аристократии и установлению новой формы правления — тирании, опиравшейся на общественные низы. Захватив власть в результате вспышек народного движения, тираны управляли государством единолично, часто достигая при этом крупных внешнеполитических успехов и преуспевания ремесел и торговли (Клисфен в Коринфе, Поликрат на Самосе, Писистрат в Афинах и др.).
В напряженной строительной работе, прерываемой только войнами, совершенствуются архитектурные элементы дорического храма, находятся более выразительные взаимоотношения и пропорции. VII век до н. э. передал эти элементы в сформировавшемся, но еще незавершенном виде. Им недоставало взаимной уравновешенности и закономерной согласованности. Гармонизация — приведение в единую систему художественного организма — стала задачей зодчества VI века до н. э. В этом процессе большую роль, вероятно, сыграли достижения математической науки (в частности, учение Пифагора), которые могли быть использованы в композиции художественного произведения. Все это сказалось в ряде черт монументального образа храма — жилища божества, патрона гражданской общины, достигшей значительной зрелости.
Процесс становления дорического ордера проходил неравномерно в разных частях греческого мира; поэтому в последующих описаниях мы выделяем особо храмы Великой Греции и Малой Азии, где местные отличительные черты ярко выражены.
Следует заметить, что формирование одного ордера вряд ли могло протекать без некоторого влияния другого. Но вопрос о таких влияниях ранее V в. до н. э. еще мало разработан вследствие скудости материала. Отметим здесь лишь так называемый трон Аполлона в Амиклах (рис. 24 и 25), описанный Павсанием (III, 18, 9 и далее). Это необычное по форме сооружение, построенное в Пелопоннесе восточным греком Бафиклом из Магнесии (Малая Азия), быть может, уже во второй половине VI века до н. э., является ранним примером взаимодействия дорического и ионического ордеров.
Особенно интересна дорическая капитель с консолью в форме волюты (рис. 24). Многочисленные реконструкции памятника малоубедительны (приводимая на рис. 25 реконструкция дает лишь общее представление о нем). Все они составлены главным образом по описанию Павсания.
Немногие дошедшие до нас фрагменты свидетельствуют о смешении дорических и ионических элементов, но недостаточны для реконструкции всего сооружения в целом.
