История покера
Местом развития и бурного роста покера считают Северную Америку, и вполне заслуженно – именно там сформировалась большая часть современных правил игры, а также существующая поныне 52-ух карточная колода. Но своим зарождением покер, как, наверное, половина культурного наследия человечества, обязан Китаю и Востоку.
Еще в 10-ом веке нашей эры в Китае были известны карточные игры (правда, китайцы играли колодой в 5 мастей, состоящей из 25 карт). То ли от них, а может, самостоятельно, к карточным играм пришли арабы – именно они привезли в 14-ом веке в Европу 52-ух карточную колоду, разделенную на четыре масти. Венеция, Болонья и Сиена стали центрами распространения карточных игр. Именно в Венеции было открыто первое казино (произошло это знаменательное событие в 1638 году). Еще в 16 в. в Персии была широко распространена игра "ас нас" - повторявшая покер практически во всем.
Нельзя сказать, что «игры с картинками» сразу завоевали бешеную популярность – совсем нет. Прежде всего, распространение карт сдерживала сложность их изготовления – каждая колода рисовалась вручную. Неграмотность населения и малое количество свободного времени также вносили свою лепту. И, разумеется, не обошлось без церкви, ожидаемо осудившей «бесовские игрища» за разжигание алчности и гордыни.
Постепенно, с развитием городов (то есть, по мере увеличения образованных людей с большим, чем у крестьян, количеством свободного времени) а также появлением машинной печати, карточные игры стали завоевывать все большую популярность. Купить набор для «покера» стало по средствам большинству городских жителей. Существовали пособия по правилам десятков карточных игр, а мастями в колодах побывали собаки, обезьяны и желуди.
В 16-ом веке приблизительно одновременно во Франции, Испании, Германии и Англии получают распространение игры, похожие по правилам на современный покер. Французская игра называлась пок, а немецкая – pochen, обе они использовали ставки в игре. Считается что слово «покер» эволюционировало именно из этих слов. Во французский пок или "буйот" на протяжении всего 17-ого века в играют в Луизиане, французской территории Северной Америки, вплоть до 1803 г., когда Наполеон продал ее.
Настоящей бум популярности покер получил в Северной Америке. Первые колоды приехали в будущие Соединенные Штаты, возможно, уже с первыми колониальными кораблями. Именно на новых землях усовершенствование правил и повальное увлечение новой игрой привело к появлению того покера, который мы с вами знаем. Золотоискатели от Нового Орлеана до Калифорнии увлекались игрой на деньги.
Золотоискатели играли в фараона, покер, монте. Одновременно с девушками легкого поведения на калифорнийские месторождения прибывали и карточные шулеры. Такой профессиональный игрок кочевал из одного лагеря в другой, никогда не задерживаясь в одном месте больше чем на два или три дня - время, достаточное, чтобы «ободрать» нескольких неудачливых золотоискателей. Наивный старатель становился легкой добычей этих страшных людей. «На первый взгляд, - пишет Алонсо Делано, — его можно было принять за обычного золотоискателя». Разумеется, один взгляд на его холеные руки, а также ловкость, с которой он манипулировал картами, должны были дать понять его жертвам, что этот человек «искал вовсе не золотые "карманы" на прииске, а содержимое карманов партнеров по игре». И все же страсть к игре овладевала многими из золотоискателей и уже не выпускала их из своих объятий.
Квакер Чарлз Эдвард Пенкост, один из золотоискателей, рассказывает, что однажды вечером, зайдя на торговый пост, чтобы сделать кое-какие покупки, он увидел там соседа, «миссурийца - доброго малого, но неграмотного и не признававшего светских манер, сидевшим за столом, где играли в фараона, а банкометом был известный шулер из Миссури - один из наиболее опасных». Пенкост тщетно пытался убедить соседа бросить карты и вернуться с ним в лагерь. Бедолагу хладнокровно обобрали на 8 тысяч долларов. «Подобные сцены разыгрывались в этих игорных вертепах каждую ночь», -жалуется Пенкост.
По свидетельству очевидцев, самыми азартными игроками были мексиканцы. Они делали самые крупные ставки и независимо от того, везло ли им или нет, всегда сохраняли невозмутимое спокойствие. Ни один мускул на их лице не выдавал ни радости, ни досады, а кучки самородков и золотых монет перед ними то росли, то таяли, а то и вовсе исчезали. Мексиканцы не были скупыми. Деньги нужны были им для того, чтобы их проматывать. Они считали, что золото было создано для того, чтобы играть, серебро, чтобы одеваться, а медь, чтобы питаться.
В игорных домах дикого Запада их ловкие владельцы старались одновременно удовлетворить вкусы и игроков, и любителей выпить: в каждом таком: заведении: имелся бар. Восемь самых крупных и самых красивых игорных домов - «Эксчейндж», «Эмпайр», «Юнион», «Паркер», «Эльдорадо», «Веранда», «Сосьеда» и «Белла Юнион» располагались на западной и северной сторонах Плазы. «Роскошь там была совершенно безудержная, пишет современник, - посетителей искушали всевозможные соблазны».
Каждый вечер здесь собиралась разношерстная толпа, чтобы выпить, поболтать, покурить и поиграть. Мексиканцы дневали и ночевали в этих заведениях. В «Эльдорадо» Лаперуз, летописец истории золотоискателей, остановился на минуту около окруженного двумя рядами зрителей стола, за которым шла игра в монте, с интересом наблюдая за одним из игроков-мексиканцев: «Он пристроил у себя на коленях огромную открытую дорожную сумку, полную дублонов, и без конца черпал их оттуда горстями потому, что банкомету необычайно везло».
В каждом: зале было около двадцати столов. Между многочисленными зеркалами и канделябрами на стенах висели «прекрасные французские картины, единственным сюжетом которых были обнаженные женщины», За столами играли в монте, покер, фараона, ландскнехта и в рулетку. «Задача банкомета в монте очень трудна, - отмечал Фрэнк Мэрриет, современник, - и несмотря на окружавшую его толпу и не прекращающуюся музыку его голова непрерывно занята сложными расчетами, а глаза бдительно (а на вид небрежно) следят за лицами сидящих за столом и якобы неотрывно разглядывающих свои карты; он должен под взглядами внимательных наблюдателей применять все свои хитроумные приемы и стараться, чтобы его не поймали за этим, так как это могло бы стоить ему жизни».
Действительно, всегда казалось, что крупье и банкометы плутовали, как утверждает Альбер Бенар, золотоискатель. «Игра не была честной, - говорит он, - почти все мечущие банк во время игры в монте, фараона и рулетку, самые ловкие игроки и самые опытные шулеры, которых только можно себе представить». Поэтому крупье всегда держал перед собой в выдвижном ящике не только весы для взвешивания золота, но и револьвер, чтобы охлаждать горячие головы. «Каждый, или почти каждый вечер, - сообщает Мэрриет, - ему приходится браться за револьвер, чтобы защититься».
Судьи, пасторы, врачи, адвокаты, торговцы, канцелярские служащие, предприниматели, лавочники, бизнесмены и авантюристы - решительно все посещали игорные залы. Но не все играли. Некоторые ходили туда, чтобы побывать в женском обществе, послушать музыку, просто встряхнуться, ощутить теплоту общения и, разумеется, выпить; другие же, чтобы понаблюдать за нравственным падением человечества.
Играли по-крупному. В начале «золотой лихорадки» нередко можно было видеть игрока, ставившего на одну карту 150-200 унций золота. Даже в игорных притонах портового квартала на игорный стол выкладывали целые состояния. В одной трущобе, куда зашел Лаперуз, была принята формула «самые эксцентричные и самые простые вместе». Перед банкометом и перед каждым игроком по ранжиру выстраивали стекло - от бокалов для вина до ликерных рюмок: «Брались за тот, чей размер соответствовал ставке, которой игрок собирался рискнуть, насыпали в него золотой песок, выравнивали картой, и если проигрывали, то просто высыпали его содержимое перед банкометом, который в свою очередь, если выиграли вы, брал такой же бокал, что и ваш, наполнял его золотом, выравнивал и опустошал перед вами».
Китайцы тоже были азартными игроками, и в Малом Китае были свои игорные дома, которые Фрэнк Соул описывает как небольшие залы на 3-12 столов. «В самых крупных, - говорит он, - играет оркестр из пяти или шести китайских музыкантов, исторгающих из своих причудливых инструментов такие странные звуки, что для белого человека, слушать их насте пытка». Порой какой-нибудь певец дополняет своим "завыванием или пронзительным криком" этот ужасный концерт, который Соул, сравнивает с "мольбами тысячи обезумевших от любви мартовских кошек", с «криками, курлыканьем, ревом, лаем павлинов, индюков, ослов и: собак», с «душераздирающими криками сотен торговок пробками, точильщиков ножей, изготовителей напильников...». В эти места, похоже, отваживаются заглядывать и некоторые белые авантюристы.
Законом, подписанным губернатором в апреле 1855 г. игорные дома были запрещены. Тем не менее, игра в покер продолжалась - подпольно.
Игра в покер обрастала многочисленными легендами. Выигранные деньги считались легкими, практически как выигрыш в лотерею. Истории известны имена шахтеров из Комсток Лод в Неваде, которые разбогатели, играя в покер: Джеймс С. Флуд, Уильям Ральстон, Джон П. Джонс, Джеймс Дж. Фэйр, Уильям Шарон... Когда они садились за стол, ставки могли достигать 1 млн. доллларов. Шарон проиграл за раз 350 000 долларов Ральстону. Ральстон блефовал, у него было две десятки против шароновых двух вальтов. Однако, согласно легенде, на следующий год Шарон выиграл в своем любимом клубе "Пасифик" более 1 млн. доллларов.
В покере важно уменее сконцентрироваться, поэтому за столом редко бывает более шести игроков. Изначально играли 20-ю картами и только с 1840 г. в Новом орлеане стали применять 52-х карточную колоду.
В середине 19-го века покер, усовершенствованный, и получивший армию преданных поклонников, вернулся в Европу, быстро покорив весь Старый Свет. Сегодня существует несколько вариантов игры в покер (Холдем, Омаха и прочие) в которые играют стандартной 52-карточной колодой, а заказать набор для покера и фишки к нему можно, наверное, в любой точке планеты.
Автор: Жуковская Д.