|
Д.Ф. Филиппов
ЗАПИСКИ О «ТРЕТЬЕМ РЕЙХЕ»
1966
.......................
Социальная демагогия и террор
В первые месяцы нашего пребыва-
ния в Берлине, когда приходилось
сидеть долгими часами в бюро, мне
иногда казалось, что я нахожусь за рабочим столом в
московской редакции и что стоит мне подняться и по*
смотреть на улицу, как я увижу знакомые лица Москйй*
чей. В звуках, донорившихся с Клюкштрассе, мне чуди*
лись родная речь, привычные возгласы расшалившихся
московских детей. Нередко в комнату вдруг врывалась
знакомая мелодия советский песни, Тогда я бросался к
открытому окну, но застыл в горьком разочаровании?
по улице шагали рабочие отряды доктора Лея(5) и пели
( 5 Роберт Лей — руководитель так называемого трудового фронта
Германии —- организации, созданной гитлеровцами для нацистской
обработки трудящихся.)
96
боевую нацистскую песню на мотив нашей «Смело, това->
рищи, в ногу!».
Впоследствии мне рассказывали, что гитлеровцы,
зная, что многие советские революционные и современ-
ные песни популярны среди германских рабочих, подби-
рали к их мотивам фашистские слова. Я часто слышал
на фашистских сборищах песню на мотив «Мы рожде-
ны, чтоб сказку сделать былью».
Этот иезуитский прием фашисты применяли уже
в первые дни их борьбы против Коммунистической
партии Германии. В памяти запечатлелся один рассказ
об этом.
Однажды небольшая группа иностранных журналис-
тов собралась на очередной «четверг» в клубе прессы на
Лейпцигерштрассе, организованный редактором бер-
линского издания эссенской газеты «Националь цай-
тунг» Шнейдером. На эти «четверги» Шнейдер обычно
приглашал лишь небольшую группу журналистов, пред-
ставлявших крупные агентства и газеты, и каждый раз
в центре этих вечеров оказывался кто-либо из видных
представителей гитлеровской верхушки. Предпочтение,
оказываемое газете «Националь цайтунг» этими нацист*
скими боссами, объяснялось тем, что хозяином ее был
Герман Геринг.
На этот раз на «четверг» прибыл руководитель СА
группенфюрер Лютце. Развалясь в кресле у пылающего
камина, Лютце занялся воспоминаниями.
— В 20-х годах,—рассказывал он,—нам пришлось ве-
сти жестокую борьбу. Противниками были социал-демо-
краты и коммунисты. Борьба против социал-демократов
была легкой, но неприятной. Это были в большей части
беспринципные люди. Нередко было даже трудно их по-
нять: то ли они серьезно выступают против нас, то ли
они заблуждаются и их следует постепенно перетягивать
на иашу сторону. Но коммунисты доставляли нам много
хлопот. Это были люди другого склада, убежденные в
своих принципах, неумолимые в достижении своих це-
лей. Мы это все учитывали и всегда серьезно готовились
к тому, чтобы отразить их атаки. Однажды в Мюнхене
мы готовились к массовому собранию рабочих. Нам ста-
ло известно, что коммунисты хотят сорвать собрание,
намереваясь в определенное время запеть «Интернаци-
онал». Надо было найти выход. И мы его нашли. В на-
значенное коммунистами время действительно со всех
сторон зала зазвучал «Интернационал». Комму-
нисты сначала были удивлены таким единодушием зала
и только потом разобрались, что слова-то песни были
другие — не коммунистические. Текст песни был специ-
ально написан для штурмовиков и заранее роздан участ-
никам собрания...
По воскресным дням мы делали лишь утренний об-
зор печати для Москвы. Никаких пресс-конференций в
эти дни не проводилось. Поэтому весь день был факти-
чески свободным. В воскресные дни город как будто вы-
мирает. Откроешь окно — и ни звука, как в глухой
провинции. Лишь бой часов на Гедехтнискирхе напоми-
нает о том, что время идет своим чередом. Изредка под
окном процокает на деревянных подошвах заспанная
динстмедхен, ведя на прогулку чучелообразную соба-
чонку. Или вдруг раздастся дребезжащая барабанная
дробь — это отряды «гитлерюгенд» идут на свои сборы.
И снова тишина.
Некоторые берлинские старожилы рассказывали, что
до прихода гитлеровцев к власти в Берлине было шумно
и весело. Немцы любят музыку и шутки, любят танце-
вать и петь. Народ старался и сейчас придерживаться
старых обычаев — собираться после работы в уютных
ресторанчиках, устроенных где-либо в тенистом уголке
парка, небольшого садика, или в барах, имевшихся поч-
ти на каждой улице. Мне нравилось, когда со второй
половины субботнего дня берлинцы начинали заполнять
«бирштубе», где у многих из них имелся свой «штамм-
тиш» (постоянный стол). Мы сами иногда заглядывали
в эти погребки. Но суровая фашистская действитель-
ность наложила свой неприглядный отпечаток даже на
эти стороны общественной жизни. Пребывание в ресто-
ране или в пивной уже потеряло значение отдыха. Здесь
редко можно было услышать смех или непринужденный,
живой разговор. Большей частью сидящие за столика-
ми молчали, настороженно рассматривали окружающих,
особенно незнакомых; некоторые просматривали «Нах-
таусгабе» или «Берлинериллюстрирте». На стенках раз-
вешаны крикливо иллюстрированные плакаты с надпи-
сями: «Осторожнее, враг подслушивает», «Знай, что тво-
им соседом может оказаться еврей» или «Не болтай с
незнакомым: он может быть шпионом». Бывало и так.
98
Двое-трое молодых нацистов вдруг начинали горланить
одну из своих любимых «походных» или «боевых» песен.
Тут надо было или незаметно уходить, или по крайней
мере хотя бы делать вид, что поешь вместе с yими. Мол-
чание в таком случае до добра не доводило. Вот почему
многие берлинцы в субботние вечера предпочитали оста-
ваться дома: просматривали сотый раз пожелтевшие се-
мейные альбомы, коллекции почтовых марок или рас-
кладывали пасьянс. «Мой дом — моя крепость», — го-
ворил в это время такой берлинец, опуская с шумом
наглухо жалюзи, как бы отгораживаясь таким образом
от внешнего мира, от политики, от надоедливых нацис-
тов, от забот о судьбах страны, от ответственности за
все, что делается вокруг...
Идешь в такое время по Берлину и кажется, будто
сплошная глухая стена окружает тебя. Тяжело стано-
вится на душе и хочется поскорее вырваться из этого
затхлого, отравленного нацистским чадом мира.
Во всей многосторонней деятельности гитлеровской
политической машины меня особенно поражала их соци-
альная демагогия, спекуляция на идеях социализма, по-
пытка обмануть германских рабочих социалистическими
по форме лозунгами, которые затемняли империалисти-
ческое существо гитлеровского режима. Ведь у немецко-
го рабочего постепенно были отняты все его завоевания,
добытые им в длительной борьбе с капиталом. Были раз-
громлены Коммунистическая партия и рабочие профсо-
юзы, уничтожена демократическая пресса, запрещены
рабочие собрания, митинги, забастовки. Страной, как и
при кайзере, управляли магнаты промышленного и фи-
нансового капитала через свои всемогущественные кон-
церны, подведенные под крышу государственного капи-
тализма с вывеской «национальный социализм». Сами
же гитлеровские боссы являлись участниками в распре-
делении прибылей крупнейших концернов.
Чтобы скрыть все это от трудящихся, гитлеровцы
приспосабливались к старым революционным лозунгам
рабочих, к их боевым традициям, даже к марксистской
терминологии. Поэтому простому рабочему нередко
трудно было самостоятельно разобраться в том, что со-
бой в действительности представляет национал-соци-
ализм.
В гитлеровской империи, как гласили нацистские
официальные догмы, строился социализм на особой, на-
циональной основе. Этот социализм противопоставлялся
марксизму и государствам, в которых правит финансо-
вая плутократия, — США и Англии. Гитлеровцы доказы-
вали, что в Германии нет классов, все находится в руках
рабочих и что рабочие вместе с владельцем завода яв-
ляются хозяевами страны. Они заявляли, что в органи-
зации «трудового фронта» и рабочие, и предприниматет
ли объединены на равных правах. Они рекламировали
«трудовой фронт» как доказательство «классового сот-
рудничества». На заводах власти создавали заводские
комитеты, в которые наряду с хозяевами заводов входи-
ли также представители рабочих, хотя они не имели ни-
какого влияния на деятельность заводов. Законом от
1934 года предприниматели назывались «бетрибсфюре-
рами» (руководителями предприятий) и обязывались
рассматривать себя в качестве «функционеров прави-
тельства». Гитлеровские власти даже провели несколько
предупредительных арестов предпринимателей, которые
не покорялись этому закону.
Таким образом гитлеровцы старались убедить не-
мецких трудящихся, что они решительно намерены стро-
ить «немецкий социализм».
Однажды мы посетили берлинский завод «Ротбарт»
по производству широко известных в Германии безопас-
ных бритв. Во всех цехах мы видели огромные лозунги,
призывавшие к «гемайншафт». (содружеству) рабочих
с управлением завода, разъяснявшие рабочим, что они—
участники наряду с хозяином завода в доходах предпри-
ятия, большая часть которых идет государству, а следо-
вательно, служит общему делу. Демагогические надписи
на дверях заводских правлений гласили: «Рабочие пред-
ставители, обсуждая вопросы совместно с директором,
не забывайте о том, что вы служите общему делу — на-
ционал-социализму».
Когда мы беседовали с работницей и спрашивали ее,
сколько получает она и куда идут прибыли завода, она
отвечала: «Мой заработок идет мне, а прибыли — в пар-
тийную кассу и государству на расширение производ-
ства».
В цехах заводов на красных полотнищах сверкали
позолотой лозунги, приправленные пролетарской терми-
нологией, об общих интересах всего немецкого народа,
100
о заинтересованности рабочих выполнять производств
. венные планы.
Гитлеровские власти старались внешне показать
свою заботу об улучшении жизни рабочих. Они особен-»
но популяризировали созданную ими с пропагандист*
ской целью организацию «Крафт дурх фройде» («Сила
через радость»), которая якобы была призвана достав-
лять рабочим радость, организовывать их отдых и быт.
В фонд этой организации, находившейся под влиянием
НСДАП, делались значительные обязательные отчисле-
ния из зарплаты всех трудящихся.
В своих речах лидеры национал-социалистской
партии не скупились на обещания и поднимали в прессе
крик, когда отдельным рабочим, заслужившим их дове-
рие, кое-что действительно подбрасывали: им давали,
например, на льготных условиях в рассрочку автомоби*
ли, квартиры, раздавали денежные премии и т. д.
А между тем гитлеровцы делали свое дело — укреп-
ляли власть монополистического капитала, создавая все
новые и новые концерны, и готовились к войне, вовлекая
в это преступное дело трудящихся Германии. Они по-
степенно вытравливали у многих пролетариев револю-
ционные идеи, разрушали интернациональные связи и
традиции германских трудящихся, изолируя немецких
рабочих от всего мира.
Гитлеровцы старались не разделять немецкое населе-
ние на социальные прослойки. В каждом из немцев они
стремились видеть прежде всего обывателя, склонного к
эгоизму, стремящегося к удовлетворению прежде всего
своих личных потребностей.
Вспоминается в связи с этим выступление Гитлера на
заводе «Борзиг» в Берлине в 1940 году, где мне пришлось
стоять с группой иностранных корреспондентов у трибу-*
ны Гитлера. Гигантских размеров цех, приготовленный
для митинга, на котором должен выступить глава герман-
ского государства. Завод «Борзиг» производил зенитную
артиллерию, поэтому весь цех был оформлен в духе силы
и мощи германской противовоздушной обороны. Трибуна
была составлена из четырех зенитных орудий, устланных
досками. Позади трибуны стояли зенитки различных
систем.
Признаться, я очень интересовался этим собранием.
Мне хотелось посмотреть, как будут встречать Гитлера
101
германские рабочие, как они будут реагировать на его
призывы к войне против Англии.
В своей речи, произнесенной на заводе «Борзиг», Гит-
лер показал себя как заправский демагог. Он говорил ра-
бочим о том, что он не хотел войны и что его постоянной
мыслью было обеспечить мирную жизнь германскому на-
селению. Он хотел только наказать Польшу и Францию,
которых Англия постоянно натравливала на Германию.
И вот теперь та же Англия, которая всегда стремилась
поссорить между собой народы континента, снова выпол-
няет свою иезуитскую миссию.
Эти места речи Гитлера, чувствовалось, импонировали
рабочим, знавшим действительную политику Англии —
политику натравливания одних народов на другие. Когда
Гитлер, потрясая кулаками, кричал о том, что он сумеет
расправиться с Англией, дерзко оттолкнувшей протяну-
тую ей руку дружбы, то зал неистово аплодировал ему.
Гитлеру необходимо было успокоить немецких рабо-
чих относительно ухудшающегося материального положе-
ния, которое повсюду давало себя знать. И он мастерски
списывал эти трудности за счет Англии, которая, как го-
ворил он, нарушила тихую, мирную жизнь Германии.
Какие великолепные, по его словам, он строил планы
для улучшения жизни немцев! Он обещал дать каждому
рабочему по квартире и тут же описывал, какой должна
была быть эта квартира. Каждой семье он обещал
также по «фольксвагену» — маленькому автомобилю. И
все это расстроила проклятая Англия! Но он обещает
немцам после войны осуществить все намеченное. Ведь
война не будет долгой, а поэтому надо напрячься в тру-
де и жертвовать, жертвовать! Этот призыв Гитлера и
его угрозы «стереть Англию с лица земли», если она не
примет его протянутую «руку дружбы», снова тонули в
приветственных возгласах, потрясавших гигантский цех.
Я знал, что в этом зале среди рабочих находится
большое число активистов гитлеровских организаций,
переодетых гестаповцев и полицейских, наблюдающих,
как ведет себя каждый участник собрания. И тем не ме-
нее увиденное поражало меня. Оно не оставляло сомне-
ния в том, что обманутые и запуганные в массе своей
германские трудящиеся будут и дальше волей или нево-
лей содействовать Гитлеру в осуществлении его аван-
тюрных планов.
102
Гитлеровцы с 1940 года фактически отменили празд-
нование 1 Мая, хотя и до этого из первомайского празд-
нования было удалено все, что в какой-то мере напо-
минало о единстве сил международного пролета-
риата. Особенно запомнилось мне 1 мая 1941 г. — за пол-
тора месяца до нападения Германии на Советский
Союз.
Газеты писали, что в условиях войны против Англии
не может быть праздника. 1 Мая — рабочий праздник,
а поэтому он должен быть проведен в труде по изготов-
лению оружия для германских солдат. От работы в день
1 Мая освобождались лишь служащие и рабочие не-
военных предприятий и учреждений, число которых в
этот период было незначительным. Внешне праздник
также ничем не был отмечен: было запрещено украшать
флагами дома и выходить колоннами на улицу. Однако
в прессе вокруг 1 Мая была развернута широкая дема-
гогия. Газеты призывали рабочих военных предприятий
к упорному труду «во славу родины и фюрера»; они вы-
ступали со статьями против «плутократии» и призывали
все неработающее население провести день 1 Мая без
массовых гуляний, как день «спокойствия». Газета
«Фёлькишер беобахтер» опубликовала статью — воспо-
минание о празднованиях 1 Мая в 20-х годах — с целью
очернить революционное прошлое рабочего класса Гер-
мании. Газета писала, что 1 мая 1929 г. на улицах
Берлина были выстроены баррикады, стреляли из пуле-
метов; по затемненным улицам Веддинга и Нового
Кёльна двигались танки. «В результате, — писала газе-
та,— в этот радостный весенний праздник 50 женщин,
стариков и детей остались убитыми на площадях». Газе-
та, конечно, при этом скрывала тот факт, что германские
рабочие 1 мая 1929 г. боролись против фашизма и что
именно гитлеровские штурмовики — виновники расстре-*
ла трудящихся.
Многие газеты ополчались против марксизма. Неко-
торые из них публиковали поддельные цитаты из
К. Маркса, который якобы утверждал, что «труд есть
наказание, а в бездельничании заложено настоящее
счастье». При этом делались выводы о том, что только
в «новой Германии», где освободились от марксистской
идеологии, удалось добиться любви к труду и общей^
«народной солидарности». Чтобы окончательно сбить с
103
толку трудящихся, газета так называемого «трудового
фронта» «Дер ангриф» вышла в день 1 Мая с красным
аншлагом через всю первую полосу: «Доктор Лей: проле-.
тарии всех стран, соединяйтесь!».
Так атаковали гитлеровцы трудящихся Германии.
Наряду с этим гитлеровская печать была заполнена
всякого рода обещаниями германским рабочим. Газеты
писали, что после войны немецкое население не будет
испытывать нужды. В приказе германского верховного
командования говорилось, что в текущем году предусмат-
ривается большая помощь семьям солдат. Статс-секре-
тарь Сируп выступил со статьей «О социальных меро-
приятиях после войны». Газета «Дер ангриф» писала, что
«Англия не давала жить Германии и навязала ей вой-
ну». После всего этого следовали призывы к повышению
производительности труда. В целях воодушевления масс
1 мая доктор Лей собрал 300 рабочих из различных об-
ластей Германии и от имени Гитлера вручил им награ-
ды. В печати был поднят шум о «соревновании» предпри-
ятий. 419 предприятий выдвигались как передовые —
они награждались «золотыми знаменами». -
В 1940 году в день 1 Мая правительством был награ-
жден орденом «пионер труда» один «трудящийся» —
владелец военных концернов Круп фон Болен. В 1941 го-
ду список награжденных «представителей труда» рас-
ширился: орден «пионер труда» получили Аман —го-
сударственный руководитель по делам германских из-
дательств, Онезорге — министр почт и Мессершмидт —
владелец авиационных заводов.
Утром 1 мая 1940 г. мы с одним из моих тассовских
коллег поехали на автомобиле по разным районам горо-
да. В рабочем районе Берлина — Веддинге — было тихо
и безлюдно. Рабочие Веддинга в этот день ковали ору-
жие смерти. Лишь у некоторых баров мы заметили не-
большие группы мужчин, пытавшихся раздобыть круж-
ку пива. Та же картина была и в северо-восточной части
города.
Одна из фашистских газет накануне праздника писа-
ла в восторге, что в первомайский день в окнцх многих
домов появятся портреты «фюрера» как знак выражения
признательности его гению. Но мы нигде этого не заме-
тили. В окнах некоторых домов мы видели лишь весен-
ние цветы.
…………………….
|
Насторожил такой безапелляционно-казарменный тон 
